Прикольное чтиво))

[+РОДНОЙ 812]

Только я сел за стол дома поужинать после утомительного дня (подумать только, я восемь часов отсидел свой зад в офисе, потратив уйму энергии на размышления по поводу «когда же все таки зарплата?», просмотр десятки сайтов в интернете и выставления себя напоказ в социальных сетях, прервавшись только на обед) как Сева, моя супруга, коварно выждав момент, когда я погрузился в ужин буквально с головой, громогласно заявила:
-В следующую субботу у Рамина свадьба.
Аппетит у меня не испортился, но вкус еды тут же пропал, и я начал то солить его, то перчить, пока желудок не подал голос, эй там наверху, хорош баловаться.
Рамин это один из многочисленных родственников моей супруги, которые начали массово жениться и умирать сразу после нашей свадьбы. Я подозреваю, что это заговор.
-И нас пригласили? –с надеждой отрицательный ответ спросил я.
-Конечно.
Надежда моя угасла подобно надежде полярника, наблюдающий на дрейфующей льдине за идущим ко дну кораблем. Правда, у него, в отличии от меня, шансов на спасение все-таки оставались.
-В субботу я не могу,- попробовал я спасти ситуацию. Похоже это было на балансирование мчащейся машины по скользскому льду.
-Мы в чайхане играем в домино. В следующую субботу финал с соседним столом. Это вопрос чести для нас.
-Объясни им, что ты получил моральную травму лодыжки от приглашения на свадьбу родственников жены.
-Только ради тебя. Но напомни мне с пятницы ничего не есть, а перед свадьбой сделать клизму, чтобы как-то скомпенсировать на свадьбе нанесенный мне урон.
-Фу, пошляк.
-Кстати, в каком ресторане соберутся ваши родственники, чтобы пересчитаться?
Сева, как обычно, пропустила мимо ушей мою колкость.
-Ресторан «Крал Шыр-Шыры». Дорогое место.
-Ну конечно. Если ресторан назван в честь малой нужды короля, то он должен быть дорогим как и все королевское.
-«Шыр-Шыр» это водопад. Пора уже и выучить родной язык.
-Какая разница. У нас место считается дорогим только по капризу и уровню тщеславия владельца ресторана. Чем жаднее владелец, тем дороже место в ресторане, потому как почти везде один уровень сервиса и одно меню. А если учесть, что реальные владельцы этих ресторанов это всегда чиновники под прикрытием, становится понятным кто и зачем формируют наш вкус и традиции празднования многих событий.
-Прекрасная речь. Чай налить?
В следующую субботу я содрал щетинистую кожу с лица дабы почить благовоспитанным джентельменом в глазах гостей и был готов к походу. Сева, вырядившись подобно королеве Виктории для приема представителей Ост-Индской компании, взяла меня за руку, и мы двинулись в путь.
Ресторан «Крал Шыр-Шыры» не отличался от других оригинальностью. Трёхэтажное здание, облицованное камнем с просторным двором и белой мраморной лестницей. Видимо, на услугах архитектора владелец съэкономил, скопировав чертеж здания из интернета или, еще хуже, взял взятку в виде чертежа. На входе нас встретил швейцар, парадной форме которого позавидовал бы любой латиноамериканский генерал, принимающий парад в честь захвата власти в результате путча. Нас пустили внутрь, и мы принялись подниматься по лестнице наверх по красному ковру в зал торжеств. На секунду мы представили себя на Каннском фестивале, пока нас не встретила толпа родственников, которые даже при моей буйной фантизии никак не вписывались в пейзажи Канн. Нас ждала трудная и тернистая дорога к нашему столу №19, полная приветствий, поцелуев и обнимашек со всеми гостями в этом проходе. Выйдя с честью из этого испытания, а именно оставив на губах и щеках гостеприимных родственников мой послебритвенный крем, я протолкнул вперед Севу, которая умудрилась ни разу не поцеловаться со своей родней по обоюдному согласию не измазаться помадой, и водрузился на своем стуле . Официант начал вертеться и скакать вокруг меня, видимо, выполняя какой-то сложный ритуал племени Официантов. Я вытащил из портмоне 10 манат и как-будто незаметно вручил ему. Смысл этих чаевых: мол, делай то, что и так должен был делать, просто выделяй меня из этого стола и обслуживай лучше назло другим. У нас ведь чаевые, взятки и откаты дают только за законные, за разрешенные операции, которые должны происходить и без оного, но мы платим за это, чтобы выделиться среди других, получить услугу быстрее и качественнее, и вообще за увереннось, что мы ее, услугу эту, получим. Официант, пощупав десятиманатную купюру, издал клич и приступил ко второй части ритуала, а именно уже порхать надо мной, готовый каждый раз подтереть мои губы после заглатывания еды. А еды здесь было столько, что можно было Эритрее всей страной неделю кормиться здесь вместе со домашним скотом. 132 видов только холодной закуски и салатов было подано на стол, включая черную и красную икру со сливочным маслом. Причем, что мне особенно понравилось, икра была настоящей и подавалась каждый раз как я выскабливал ее из тарелки вчистую. Тетушка, сидящая рядом, наверное, тоже была бы не против полакомиться икрой, но была слишком застенчивой, а мои манеры джентельмена растворились в икре, и я проигнорировал зов совести поделиться с ней. Когда я одержал волевую победу над икрой с маслом, у меня появилось время поднять голову и оглянуться по сторонам, кидая улыбки налево и направо всем знакомым за соседними столами. Публика была разношерстной, точнее разнопровинциальной. Разница в акценте напоминало картину Питера Брейгеля «Разрушение Вавилонской башни», а так как я мог разговаривать на 36 акцентах азербайджанского языка, то чувствовал себя полиглотом местного разлива.
-А где Рамин с невестой, или мы на другую свадьбу попали?-спросил я супругу.
Супруга удивилась:
-С каких пор ты начал обращать внимание на такие мелочи? Они в машине уже как час, ждут, чтобы все гости заняли свои места.
В Баку не принято приходить вовремя. Даже в воскресный день. Если в пригласительной написано начало торжеств в 18:00, то уважающий себя человек считает нужным придти к 19:00, и то, если это свадьба близкого родственника. Связано это во многом комплексом раздутого самолюбия, когда человек, заходящий в зал торжеств хочет привлечь как можно больше внимания, а потом рассказать более уважаемым собеседникам какие важные обстоятельства заставили его так опоздать. По такой же логике необходимо уйти пораньше, чтобы вызвать искуственную жалость у собеседников и хозяев свадьбы, мол, вы бы остались, с вами так интересно.
Презрев все условности, Рамин покончил с пытками ожидания и, откликнувшись на зов мочевого пузыря, решительно вышел из машины и подал руку невесте. Трио музыкантов заиграли «Вагзалы» и пара начала свое восхождение по лестнице в зал. Молодые немного нервничали от избытка внимания толпы под названием «близкие родственники», которые за пару минут создали идеальный хаос и беспорядок в холле. Музыкант, выдувавший кларнет, так усердно и громко озвучивал это шествие, что на лбу у него вздулся нерв. При входе в зал слово взял пиротехник, который выражался языком взрывов, факелов, салюта и прочих хлопушек, за что его официанты уважительно называли Повелителем Огня. Повелитель красноречиво все взорвал, сжег и перестрелял, да так, что запах серы окутал даже салаты. Церемонию продолжила представитель загса, которая торжественно и нудно что-то зачитала, подчеркнула, привела какие-то статьи из Конституции. Точно так же арестованным в США зачитывают их права, но Рамина такое сходство не насторожило. Ладно, сам виноват. И, наконец, наступила самая официальная часть, когда паре задали самый глупый по содержанию вопрос вечера: готовы ли они заключить брак? Дружным ответом «да» они похоронили мою надежду уйти раньше времени. Глотнув лимонада, разлитый в бокалы в пять этажей, молодожены приступили к священному для них танца жениха и невесты. Вместо того, чтобы слегка покружиться в вальсе, они выполняли сложные па, оставив меня в неведении относительно названия этого танца. Сева, заменяющая мне википедию в отсутствии интернета, пояснила, что это танец румба. Если бы она сказала, что это танец чунга-чанга, что было более похоже по содержанию, я бы все равно не смог проверить, будучи полным профаном в этом разделе искусства. Изнасиловав наши взоры отвратительными телодвижениями, молодые, успокоившись и под аплодисменты пары-тройки любителей румбы взошли на трон созерцать сверху все происходящее. Тамада, по совместительству еще и музыкант и певец, выглядевший как восковая фигура из музея, был известной личностью в шоу-бизнесе. Как и все представители этого рода фауны он считал себя творческой личностью, а свой голос и природный инстинк, называемый в их среде пением, представлял Божьей милостью для человечества в пределах нашего города. Сделав успешную карьеру с микрофоном в руках и соломой в голове, он достиг пика своего творчества, то есть пел сейчас на свадьбе за сумму, за которую я бы продал дедушку Севы в рабство года на четыре. Тамада пригласил на свидание с ним родителей молодоженов, сам паралельно фонтанируя поздравления в честь виновников торжества. Заливаясь тостами, он забыл о присутствии уже рядом с ним достопочтенных родителей, увлекаясь своим красноречием, пока отец жениха не приступил к активным действиям, а именно буквально вырвал микрофон из его рук. Далее последовала тирада пожеланий любви, счастья и материального благополучия. Речь его не изобиловала сложными деепричастиями и вскоре резко закончилась. Остальные отделались дежурными «Аллах хошбехт елесин». И тут музыканты, до сих пор сохраняя нейтралитет, перешли в наступление, разом ударив по своим инструментам. На мою голову одели колокол и кувалдой что есть мочи ударили по нему. Сила колебаний звука перешла все мыслимые человеческие стандарты и продолжала колотить наши черепа, а так как азербайджанские стандарты всегда отличаются от общечеловеческих, никто не упал в обморок, а наоборот часть гостей устремилась на середину зала дабы поддержать родителей своими танцами. Выстроившись толпою друг напротив друга как на кулачных боях в постпетровские времена, танцующие играли словно в «Бояре, а мы к вам пришли...». Я еще более заскучал, убедился, что из моих ушей не течет кровь вследствии орущей музыки и вернулся к своему обычному занятию на свадьбе, а именно выедать все съестное на столе. Эпопея с икрой перешла в следующую фазу, потому как тетушка по соседству потеряла всякий стыд, первоначально мешающая ей есть, и приступила к поеданию очередной тарелки с икрой. Видимо, громкая музыка отбирает много сил и требует восстановления организма. Пример тетушки, которая, к моему удивлению, не оказалась родственницей Севы, послужил сигналом для одиного провинциального мужика, сидящего напротив ее. Он ничего не ел с самого начала, заказал чай и ее, родимую, кушал. Покончив с затянувшейся диетой, он потянулся за ближайшей тарелкой икры и...дальше у нас выпали челюсти и округлились глаза, так как мужичок спокойно ложкой взял икру, положил в стакан с чаем и перемешал. Официант, привыкший ко всем причудам клиентов, тем не менее застыл в движении и ждал продолжения. Глотнув чая с икрой, наш сосед сморщился и обратился к официанту:
-Мюреббениз гыжгыреф. Апар буну.
В переводе с гедабекского диалекта означало «ваше варенье скисло, уберите». Тепер нам стало ясно, бедняга спутал икру с ежевичным вареньем и был этому не рад. Было неудобно смеяться ему в лицо, и я вышел в холл, где и проводит свое время на свадьбе мужская часть, присутствующая на свадьбе.
Закурив, я важным видом побеседовал с новыми родственниками в стиле:
-Да, не правда ли?
-Да, да, согласен.
-Да уж, непременно.
После двух сигарет почувствовал отвращение к курению, дал себе слово бросить курить с утра и вернулся к своей благоверной.
Тем временм тамада вовсю распоясался и уже перешел на крик. Никого это не волновало, а тем более слова этой песни, где герой жалуется непонятно кому в том, что любимая обманула его, изменила, вобщем, «пидманула, пидвела». Всем было наплевать на его страдания, и толпа в такт подпрыгивала, радуясь такому стечению обстоятельств с его любимой. Певец еще раз повторил «Йар йаман алдатды мени, соз вериб алдатды мени» и убедившись, что никого не трогает факт измены, сам пустился в пляс.
По ходу начались блиц-турниры одиночных гроссмейстеров, которые ходят с рюмкой от стола к столу и выдают тосты. К нам подошел очередной из них, объяснился нам в любви и выпил свою рюмку, уверенный, что этим он оказал нам высокую честь и уважение. Я слезно его поблагодарил его и уверил, что мы всегда готовы посмотреть как он лихо глотает водку. Тетушка была возмущена богохульством нашего рейнджера, который прося Бога о здоровье, глушил водку. Я пожелал ей толерантности, чем мы всегда были богаты на свою беду.
К трону Рамина и его новоиспеченной жены выстроилась очередь из гостей фотографироваться наподобии очереди в мавзолей Ленина в 70-х. У Рамина от долгого пребывания в меланхоличной улыбке для каждой фотографии искривилось лицо, но кого это волновало. Народ все прибывал и прибывал. Одна женщина умудрилась сфоткаться с несколькими делегациями подряд , побив рекорд обезьянки бульварного фотографа.
Танцующая и бурлящая масса забрала Севу с нашего стола, и я остался один. Решив провести время с пользой, я вышел в холл покурить, не забыв об обещании покончить с курением в ближайшее утро. Мою скуку прервал шум в другом зале ниже этажом, где началась драка подвыпивших мужиков. Средь мата и ругани я понял, что конфликт начался из –за очередности заказа музыки, в котором уступка смерти подобна. Я уже думал, что словесным поносом все и кончится, как они уже приступили к интенсивным толканиям. Наверняка, они быстро бы нашли общий язык и успокоились, если бы не вой женщин их сопровождающих и считающих, что своим воем они устраняют конфликт. Потолкавшись пару раз и отделавшись редкими тумаками, участники этого боя без правил были разняты более сильными партнерами. Вой женщин еще долго не прекращался.
На нашей свадьбе песни прерывались тостами и стихами уважаемых людей, которых из присутствующих слушал только тамада, да и то вполуха. Рамин с друзьями исполнили танец джигитов в стиле кто кого перетанцует, весело дрыгая ногами, сделав перерыв на медленный танец с невестой.
На сцене еще остались пары, танцующие медленный танец, как музыка прекратилась и раздался пронзительный звук турецкого саза. Услышав родной звук как сигнал к действию на сцену выбросились выходцы западной части нашей страны Газаха и Грузии от мала до велика. Пары, бродившие в танце, бросились в разные стороны, боясь быть растоптанными местным татаро-монгольским большинством. Всякое гендерное и возрастное различия исчезли в этом танце, все прыгали, скакали и радовались сазу. Группа гянджинских суровых женщин, скрестив руки на животе подобно жрицам древнего Египта, внимательно наблюдали за происходящем, не притрагиваясь ни к еде ни к воде, видимо, соблюдая ведомый только им обет.
Тамада, весь вечер носившийся со списком людей, которым нужно дать слово, прекратил к неудовольствию танцующих музыку и начал жалобно извиняться. И вдруг неожиданно для меня он вызывает меня к микрофону, мол, поздравьте молодых. Я встал и прошел на сцену, подражая Путину перед обращением к нации. Так как никого не интересовало мое выступление, кроме моей супруги и оператора с видеокамерой, я расслабился и начал свой спич:
-Рамин.
Рамин дожевывал мясо, одновременно о чем-то уже споря с невестой.
-Вам сегодня сказали много хорошего, пожеланий и поздравлений, о важности сегодняшнего дня. Сегодняшний день важен только для хозяина этого ресторана. Для вас же важными днями должны стать все последующие после этого дни вашей совместной жизни. Если хочешь быть счастливым в этой жизни, возьми все в свои руки. Люби свою жену, но не ставь её во главу своих интересов, умей прощать её, но не допускай принижения своего достоинства, уважай её, но не более, чем своих родителей, цени её, но не позволяй ей переоценить саму себя, дари ей мир, но всегда оставляй ей что-то недосягаемое. Постарайся быть счастливым, это зависит от мужчины в семье.
Никакого аплодисмента. Хруст работающих челюстей заглушал даже голос тамады.
-Прекрасное пожелание,-подбежал он вдруг ко мне, не услышав, в чем я был уверен, ни слова из сказанного мною.
-Я не отпущу вас без танца.
-Мне повторить сказанное в танце в традициях индийского искусства?,-попытался пошутить я.
-О, вы любитель индийской музыки? Браво, давайте индийскую песню.
-Тьфу, блин,-в сердцах сказал я, разозлившись на его бездарность.
Но было уже поздно. Он заголосил какую-то индийскую песню, и мне пришлось поднять руки и изобразить танец Кришны, играющего на флейте на берегу Брахмапутры. Слава Богу, мне не дали развить сюжет, набежало много народу, и я убрался прочь. Сева, сдерживая смех, уточнила у меня, с каких пор я увлекся индийской культурой и танцами вообще. Как ей рассказать о моих многочисленных талантах?
По дороге к машине Сева, опираясь на мою руку, спросила:
-А для наших дочек ты сыграешь им свадьбу по другому? Не так стандартно, не так традиционно как сейчас у всех.
-ИншеАллах. Я сломаю все стереотипы и традиции. Если пообещаешь одну вещь.
-Какую?
-Мы не пригласим твоих родственников. Хотя бы тех, кто из Западной Африки и Океании.
-Ну уж нет.
-Тогда всем нам еще долго быть в плену извращенных традиций. И, кстати, купи мне наушники для следующей свадьбы. Голова раскалывается.